Омский Нумизмат
|
К истории незаслуженно забытых московских нумизматических обществ начала XX века.К истории незаслуженно забытых московских нумизматических обществ начала XX века. В последнее время стал заметен рост интереса к нашему предреволюционному прошлому. Появились труды, ставящие целью дать более достоверное описание жизни России начала XX столетия чем то, которое было навязано по меньшей мере двум поколениям русских людей. Не миновала такого подъема интереса к этому периоду и история отечественной нумизматики, в частности в связи с недавним вековым юбилеем Московского Нумизматического Общества (далее MHO). Публикации, посвященные этой теме, относительно подробно и достоверно обрисовали развитие собирательской и научной нумизматики в России и ее первопрестольной столице к началу XX в. Однако по не вполне ясным причинам оказался совершенно не освещенным факт существования в Москве в 1909-1917 гг. даже не одного, а двух коллекционерских объединений, своеобразно, но тесно связанных друг с другом по составу участников и характеру деятельности: Общества Любителей Нумизматических знаний (далее ОЛНЗ) и Общества Любителей Нумизматики (далее ОЛН). Не исключено, что современные профессиональные историко-нумизматики, подчеркнуто блюдя свою "академичность", не сочли нужным даже упоминать о названных обществах из-за их явно собирательско-коммерческой направленности. Но не исключено также и то, что скудные, разрозненные и не всегда легко доступные материалы об этих обществах вообще не оказались в поле зрения указанных профессионалов. Возможно были и какие-то другие причины такого умолчания, но в любом случае игнорирование конкретных фактов не на пользу объективной истории. К тому же фактов в данном случае несомненно любопытных и безусловно полезных для воссоздания цельной картины состояния нумизматики в Москве накануне переворота 1917 года имеетсямного. В детально изученной теперь деятельности MHO в конце XIX-начале XX вв. справедливо подчеркивается значимость научно-исследовательской работы отдельных членов MHO, а также относительно строгих этических и научных требований этого общества к своим членам. Но именно это делало MHO закрытым, по существу корпоративным объединением. Доступ в это общество фактически был закрыт для тех собирателей, которые не только не ставили перед собой научных целей в коллекционировании нумизматических предметов, но зачастую легко сочетали собирательство древностей с коммерческими делами в антикварной сфере. Между тем число именно таких собирателей древностей, включая нумизматов-любителей и торговцев-антикваров, к началу века в нашей стране быстро возрастало. Так например, в справочнике П.Ф.Шумилова, выпущенном в Казани несколькими изданиями в 1900-х годах, указано более четырех тысяч российских адресов "коллекционеров, торговцев, любителей и собирателей редких монет".*1 Только для Москвы, не считая ее ближайших пригородов, большинство из которых теперь в черте столицы, приведено свыше 120 фамилий. Совершенно очевидно, что определенная часть этих лиц стремилась к какому-нибудь объединению хотя бы с целью ускорения пополнения своих коллекций, развития нумизматической коммерции и т.п. MHO в первом десятилетии уходящего столетия не подходило для этих людей, но, думается, не столько из-за отмеченных выше своих уставных и социальных норм. Ведь в действительности характер повседневной жизни MHO вовсе не был таким патриархально-парадным, каким он выглядит со страниц трех томов Трудов Общества, а еще больше в научных статьях и диссертациях, написанных сто лет спустя. Среди же дневниковых записей и писем А.В.Орешникова, касающихся состояния дел в MHO на грани веков, можно найти очень суровые оценки самых именитых членов MHO, в частности из-за "не имеющей границ жадности к приобретению монет". Не менее жестки и его замечания о деятельности MHO в это время в целом. Так в записи 17 сентября 1899 г. читаем: "Монетный азарт дошел в Москве до крайних пределов. Цены стоят огромные, фальсификаторы не дремлют, изготовляют новые монеты, так что в Н(умизматическом) О(бществе) неприятно бывать; нумизматика, как наука, отошла на задний план". А в рождественском письме Х.Х.Гилю в Петербург в 1900 г., бывшему в то время почетным членом MHO, А.В.Орешников подчеркивал, что "наши дела в НО идут очень вяло. Собрания раз в две недели происходят в ресторанах, до которых наши члены более падки, чем до докладов... Надеюсь и я не отстаю от приятелей". Такой стиль встреч членов MHO преобладал и в последующие годы, а к середине 1900-х гг. с изменением состава, потерей числа организаторов и энтузиастов, деятельность MHO еще больше приобретала рутинный характер. По существу новым нумизматам в это время в Москве и не представлялось иного пути, как создавать свое общество, что и произошло в 1909 г. Событие это оказалось почти забытым, а сейчас мы возвращаемся к нему благодаря случайной находке приводимого ниже письма. В какой-то момент эта находка даже задержала наши сборы материалов о деятельности ОЛН, созданного в 1912 г., и направила нас на поиск сведений о его предшественнике. Итак, летом 1909 г. в адрес секретаря MHO (т.е. С.И.Чижова при председателе в то время в MHO В.К.Трутовском) пришло письмо следующего содержания, в котором мы лишь произвели орфографическую правку: "Председатель Общества Любителей Нумизматических Знаний имеет честь уведомить Вас, что названное общество зарегистрировано Московским особым городским по делам общества присутствием 19 января и открыто 14 июня. Направляемую в Общество корреспонденцию следует адресовать на имя вице- председателя О.Э.Блок - Сретенка, д.Малюшиной. При сем прилагается экземпляр устава для ознакомления"*.2 Письмо написано каллиграфическим почерком на бланке ОЛНЗ, датировано 16 июня 1909 г. (№21). Разборчивые подписи председателя и секретаря легко прочитываются: А.Васильковский и И.Петров. Оба - люди в Москве хорошо известные. Первый, сын действительного статского советника на ниве просвещения, был членом Императорского Московского археологического общества и с 1912 г. председателем уже не ОЛНЗ, а ОЛН, являясь также председателем Общества взаимопомощи русских антикваров, на котором мы еще остановимся ниже. Второй, сын известного московского торговца монетами, владельца антикварной лавки и издателя до сих пор скандально популярного среди коллекционеров "Практического руководства для собирателей монет" - В.И.Петрова. С 1912 г. И.В.Петров тоже в ОЛН и в нем тоже секретарь. Легко было бы предположить, что Васильковский и Петров оставались в своих должностях с 1909 г. и вплоть до последнего из опубликованных упоминаний о них в этом качестве в 1915 г., а само Общество за этот срок сократило свое длинное название на одно слово ("знание"). Однако сохранились самостоятельные уставы обоих обществ, напечатанные, правда, в одной и той же типографии Н.Е.Романова на Страстном бульваре: для ОЛНЗ в 1909 г. (без указания тиража и по цене в 15 копеек), а для ОЛН в 1912 г. (тиражом в 100 экземпляров и по 30 копеек). Помимо устава ОЛНЗ в 1913 г. в виде брошюрки для продажи (цена 25 копеек) были опубликованы "Извлечения из Отчета Общества Любителей Нумизматических Знаний". Как указано в брошюре, она вышла в четвертый год существования ОЛНЗ, но охватывает период с июня 1911 г. по январь 1913 г., давая достаточно четкое представление об этом обществе. Так стало очевидным, что оба общества не просто сменили одно другое, а некоторое время существовали в Москве параллельно. Сравнение обоих уставов, на которых несколько подробнее мы остановимся далее, убеждает в почти полном совпадении текстов, что означает авторство одних и тех же лиц. Скорее всего можно предположить, что к началу 1912 г. в ОЛНЗ произошел какой-то странный раскол, при котором руководящая часть и учредители Общества покинули его и предпочли создавать объединение - ОЛН. Оставшиеся после этого члены ОЛНЗ смогли сохранить его еще примерно год, хотя даже это удивительно в силу нелепости существования в одном городе двух совершенно схожих обществ. Видимо, понять особенности обстановки, когда ОЛН возникло при "живом" ОЛНЗ, смогут помочь только находки в архивах. Пока же, предваряя выводы анализа уставов, стоит лишь подчеркнуть, что оба они отличались высокими замыслами - идеей создания в одном обществе идеального объединения нумизматов исследователей, собирателей и даже торговцев. Что же удалось выяснить об ОЛНЗ и его последних деяниях? За полтора года члены этого общества встречались около 20 раз, но некоторые собрания в 1911-1912 гг. не состоялись "за прибытием законного числа членов". На всех состоявшихся собраниях были аукционы монет, медалей, жетонов и книг по нумизматике. На 1 января 1913 г. ОЛНЗ начитывало всего 14 действительных членов и трех членов-корреспондентов. Председателем ОЛНЗ в это время стал некто А.Е.Солуха. Как выяснилось, армейский капитан, проживавший в Астраханских казармах вблизи Лефортова. Вице-председателем был книготорговец из Леонтьевского переулка А.М.Старицын, секретарем -небезызвестный В.М.Квитков*3, казначеем - И.С Корнеев, владелец антикварного магазина в Ордынском тупике. Среди действительных членов ОЛНЗ в 1912 г. были отец Иоанн Горский - протоиерей церкви Воскресение Христово на Ваганьковском кладбище, И.В.Мигунов - составитель печально известного и неоднократно переизданного каталога "Редкие русские монеты", И.М.Акинфиев - владелец большой антикварной лавки на Тверской, хорошо известный всем нумизматам как издатель "Табличного обозрения русских монет Лоренца фон-Панснера", некий А.А.Кандауров из Курска и др. В числе членов общества указан и И.В.Петров, сменивший к этому времени свое секретарство в ОЛНЗ на эту же должность в ОЛН. Не утомляя читателя всеми совпадениями, расхождениями и разночтениями в уставах ОЛНЗ (1909 г.) и ОЛН (утвержден тем же Московским особым присутствием 3 сентября 1912 г.), остановимся на нескольких главных моментах, опираясь преимущественно на формулировки более позднего устава (ОЛН). Если в §1 устава ОЛНЗ цели общества определялись прежде всего как изучение русских монет древнего периода, то в ОЛНЗ этот раздел устава говорит об изучении вообще всех русских и иностранных монет, медалей и жетонов. Оба устава были полны благих намерений разрабатывать русскую нумизматику XYIII столетия и нумизматическую библиографию, развивать исследования любых предметов, имеющих нумизматический интерес, и т.д. Определяя формы своей деятельности, оба общества прежде всего говорят о собраниях, на которых устраиваются демонстрации "примечательных экземпляров", чтения рефератов, нумизматические беседы, но также происходит и "взаимное приобретение дублетов, причем все сделки бывают гласные". В, последнем оба общества не отличаются от этических принципов MHO, в котором также считались аморальными любые негласные сделки между собирателями, хотя по разным причинам могли быть отдельные исключения, подобные, например, истории с экземплярами так называемого Константиновского рубля до официального признания существования этой монеты. Намечался и выпуск "особого периодического издания в виде нумизматического журнала". Цель эту ни тому, ни другому обществу достичь не удалось. Опубликованные протоколы общих собраний ОЛН ("Бюллетени" за 1912-1915 гг.) дают представление в основном об аукционной деятельности общества, его персональном составе и т.п., но все это никак не дотягивает до уровня желанного и не осуществленного в своем замысле "Нумизматического вестника" ОЛН. Заметные особенности в деятельности обоих обществ прямо определялись главными положениями раздела о средствах общества. Хотя на первое место были поставлены членские взносы, и за их неуплату имели место неоднократные исключения, но все же более важное значение (особенно для ОЛН) имели процентные отчисления от всех сделок на собраниях общества (2%), а также от аукционных продаж коллекций (10%). Кроме того, средства пополнялись за счет процентов с капитала, пускаемого в оборот. Предусматривалось использование части ожидаемых доходов даже на "отправление экспедиций для нумизматических изысканий и обозрений", на выдачу денежных премий "за нахождение неизданных экземпляров", награждение медалями за выдающиеся нумизматические исследования и т.п. Члены обще делились на учредителей, почетных, действительных и корреспондентов. В почетны члены в ОЛН избирались не только лица, "известные своими научными трудами в области нумизматики", но и "заслужившие общую признательность своими долговременными и добросовестными занятиями нумизматикой, как отраслью антикварной торговли", а также лица, "принесшие обществу особую пользу своей организаторской или иного рода деятельностью". Действительные члены ОЛН избирались 2/3 присутствующих на правомочном общем собрании (в первые месяцы существования ОЛН это было всего 4-5 человек). Кандидаты на избрание представлялись Советом общества на предшествующем собрании. Лица, не получившие 2/3 голосов, могли быть представлены вновь не раньше, чем через полгода. Не члены общества получали право присутствовать на собраниях в качестве гостей только с разрешения председателя и за поручительством хотя бы одного из почетных или действительных членов ОЛН. Это относилось как к иногородним гостям, так и к москвичам даже тогда, когда они были хорошо известны присутствующим. (Кстати, присутствие посторонних на встречах членов MHO практически всегда было строжайше запрещено). Управление делами общества осуществлялось по решению общих собраний Советами ОЛН и контролировалось ревизионном комиссией В Совет входили помимо избранного руководств* общества и члены-учредители, которые в начале деятельности ОЛН были одними и теми же лицами. Учреждение ОЛН в 1912 г. осуществили всего три человека, ставшие не только его первыми членами, но и до конца деятельности этого общества его бессменными председателем, вице-председателем и секретарем -А.С.Васильковский, А.Н.Ерыкалов (антиквар в Леонтьевском переулке) и И.В.Петров. Именно они вместе с казначеем К.Н.Каулиным и некоторыми другими членами-учредителями, объявившимися позже, составляли Совет ОЛН. Численность членов этого общества уже за первый год его существования выросла с трех до двадцати человек. Всего же по бюллетеням общества удалось установить фамилии более 50 человек, бывших членами ОЛН в 1912-1915 гг. Любопытно, что за этот же период число гостей общества не достигло и десятка. Состав членов ОЛН был очень неоднороден по возрасту, имущественному и социальному положению, роду занятий. Так, наряду с владельцами заурядных ювелирных лавок П.А.Головановым или А.П.Макаровым членами общества были, например, барон фон-ден-Бринкен, действительный статский советник, почетный член и казначей Археологического института В.Л.Блидин, чиновник Московского архива Министерства юстиции В.Л.Снегирев и т.д. Помимо председателя и секретаря в новое общество из ОЛНЗ перешло еще несколько человек, в частности И.М.Акинфиев, о.Иоанн Горский, Д.И.Бредников, И.В.Мигунов и др. Оказался в составе ОЛН и широко известный ранее член MHO П.В.Зубов. Он даже в 1913 г. стал почетным членом ОЛН и его "учредителем". Устав ОЛН предусматривал возможность таких метаморфоз для лиц, "кои окажутся достойными нести обязанности, возлагаемые на членов-учредителей". Например, взнос трехсот рублей в кассу общества (при обычном годовом членском взносе в шесть рублей, которые к тому же можно было уплачивать по частям в два приема) превращал действительного члена в почетного. Подобное действие могло относиться и к указанной выше формулировке о "довыборах" членов-учредителей. Помимо П.В.Зубова такая метаморфоза произошла в 1913 г. с неким Т В.Гороховым. Впрочем, в 1913 г. П.В.Зубов из ОЛН выбыл по собственному желанию. Основным источником сведений об ОЛН в 1912-1915 г.г. остаются уже упомянутые "Бюллетени".*4 Они печатались типографским способом в количестве 100 экземпляров и рассылались подписчикам за относительно умеренную плату (2 р. 50 к.), переводимую в кассу общества. Отдельный бюллетень обычно имел всего 2-4 страницы текста, в который включались в рамке разные объявления, преимущественно связанные прямо с деятельностью общества, изредка помещались фотографии (портреты скончавшихся членов общества, воспроизведения некоторых нумизматических предметов, например, "кожаной копейки" и т.п.). Содержание бюллетеней было весьма стандартным: изложение протокола очередного собрания (состав участников, избрание новых членов, информация о текущих мероприятиях, организационной или общественного характера и т.д.), детальные перечни материалов, поступивших в общество для аукционной продажи, сведения об итогах (по каждому предмету) прошедших аукционов. Из бюллетеней стало известно, что еще в конце 1912 г. ОЛН просил Санкт-Петербургский монетный двор о предоставлении "нумизматических новинок" для раздачи членам общества, что судя по некоторым фразам в бюллетенях, по крайней мере один раз имело место. Тогда же, в октябре 1912 г. ОЛН вознамерило выпустить в память дня открытия Общества настольную медаль и жетон-брелок. В отличие от академистов из MHO, заседавших в ресторанных: кабинетах, а позже в канцелярии Исторического музея, замыкавшихся в тесном кругу, деятельность ОЛН была более разно сторонней и значительно ближе к жизни коллекционеров; любителей. Так в начале 1914 г. в связи с подготовкой к празднованию юбилея вице-президента ОЛН А.Н.Ерыкалова руководств! общества учредило в его честь ежегодную премию в 100 рублей которую предполагало вручать за лучшее сочинение по нумизматике от имени Императорского археологического института имени Императора Николая II, стремясь тем самым привлекать к нумизматике новых людей. Руководители ОЛН пытались не отставать и от политических настроений, царивших в то время в русском обществе, вызванных началом первой мировой войны и участием в ней России. Учитывая патриотические настроения лучшей части российской общественности, порожденные этими событиями, 18 мая 1915 г. на собрании общества было принято заявление, приветствовавшее вступление Италии в эту войну на стороне стран Антанты. Телеграмма с заявлением ОЛН была направлена королю Италии Виктору Эммануэлю III известному во всем мире крупному нумизмату и коллекционеру древностей. ОЛН печатало членские билеты. Они были действительны один год и подлежали замене при уплате очередного годового взноса. К аккуратности внесения членских взносов относились сурово, так, за задержку взноса на 1914 г. среди исключенных из ОЛН оказались почетный гражданин Н.С.Большаков, занимавшийся солидной книжной и иконной торговлей, и даже П.П.Байков, бывший совладельцем магазина В.И.Петрова - отца секретаря ОЛНЗ и ОЛН. Можно считать, что уже через год после своего учреждения ОЛН сумело занять в Москве вполне достойное место среди других в то время довольно многочисленных "ученых обществ", как они именовались в городском ежегоднике "Вся Москва". Одним из свидетельств этому служит предложение в декабре 1913 г. от директора Императорского Московского Археологического института им Николая II перевести помещение общества в новое здание института на Миусской площади после завершения его постройки. Как и многие другие планы это не осуществилось из-за цепи событий, начавшихся в стране с войной 1914 года. ОЛН за все время своего существования сохраняло одну и ту же штаб-квартиру в меблированных комнатах "Малороссия" у Никитских ворот, т.е. в центре города и рядом с большинством антикваров и книжников, располагавшихся на Большой Никитской, в Лсонтьевском переулке, на Тверской и в близлежащих кварталах Москвы. Здесь же находилась непосредственно связанная с руководителями ОЛН и как бы его дочерняя организация - "Общество взаимопомощи русских антиквариев" (далее ОВРА). Как и в ОЛН во главе ОВРА стояли в той же последовательности Васильковский, Ерыкалов и Петров, только лишь казначей в ОВРА был другой - В.И.Муравьев, домовладелец из Петровско-Разумовского. ' ОВРА было официально зарегистрировано московскими властями в июле 1913 г., но его деятельность распространялась на все государство. В члены общества приглашались "как антикварии в точном смысле этого слова, так и нумизматы, филателисты, библиографы и пр. - торговцы и собиратели". Своей целью ОВРА ставило помощь членам этого общества и их семьям в виде ссуд, пособий, страхования, стипендий, покрытия расходов на лечение и т.п. Общество провозгласило защиту профессиональных интересов своих членов и одновременно содействие развитию антикварного дела в России. Широко развиться этой деятельности в стране уже не было суждено и ОВРА погибло и исчезло после 1917 г., как и породившее его Общество Любителей Нумизматики. В заключение краткого обзора собранных материалов о двух забытых московских нумизматических обществах-близнецах начала века хочется прямо высказать "рискованную" мысль о том, что вряд ли следует резко противопоставлять MHO как "научное", а ОЛНЗ и ОЛН как дилетантско-коммерческие общества. Все они были прежде всего и целиком коллекционерскими объединениями, что никак не умаляет определенных заслуг! MHO в научном отношении и не принижает двух других обществ, таких заслуг может быть действительно и не имевших. MHO и породивший его Московский Кружок Нумизматов отличались от ОЛНЗ и ОЛН лишь тем, что среди их создателей не было представителей нумизматической и антикварной торговли. MHO по существу было объединением представителей русской интеллигенции разного сословного происхождения, увлекшихся нумизматикой. К ученому миру историков из их числа помимо И.Е.Забелина, А.В.Орешникова и В.К.Трутовского лишь с определенной натяжкой можно было отнести еще два-три имени и только. Но высокая общая культура и исключительный интерес к монетам и медалям у всех членов MHO, оставивших те или иные печатные работы по нумизматике, создали потом впечатление об MHO в целом как об объединении нумизматов чисто научного характера. В действительности MHO с начала века от года к году приобретало все более "келейный" характер, превратившись ко времени, когда возникло ОЛН, в аморфный кружок старых знакомых, которых узы дружбы связывали не меньше чем нумизматические интересы. В 1913 г. MHO по инициативе А.В.Орешникова было формально присоединено к Историческому музею в качестве "ассоциированной организации", незаметно угасшей в первые послереволюционные годы. В научном мире к этому времени место MHO в области нумизматики полностью отошло к нумизматическому отделению при Российском Археологическом обществе в Петербурге. Вероятно, схожая тенденция намечалась к 1914 г. и в Москве на базе Археологического института и деятельности В.К.Трутовского, но, как уже подчеркивалось, события в России, последовавшие за мировой войной, прервали это развитие. В одной из недавних работ, затрагивавшей историю созданного в Петербурге в 1911 г. Российского общества нумизматов (РОН), справедливо подчеркнуто, что "в условиях стихийно растущего антикварного рынка РОН сыграло положительную роль в организации собирательской деятельности коллекционеров"*5. То же вероятно нужно сказать и об ОЛН в Москве, хотя этому обществу не пришлось развернуться. С 1918 г. началась массовая экспроприация большевиками всех видов частных собраний (картины, гравюры, фарфор, музыкальные инструменты, крупные библиотеки и особенно монеты медали) Затем началось целенаправленное преследование и самих собирателей, в том числе нумизматов, составлявших еще недавно ядро всех российских нумизматических обществ. Преследователи первых лет советского режима и их продолжатели недавних лет одинаково исходили из постулата, что частное коллекционирование - преступное занятие, противоречащее идеям целям укрепления в стране государственной или общественной собственности почти на все, включая даже предметы личного обихода. Конечно, всегда этой "идеологией" прикрывались вполне материальные и часто низменные и даже преступные интересы, но как бы то там ни было, все это надолго изменило обстановку собирательства в России, по существу уничтожило ту питательную среду, в которой могли возникать объединения, подобные MHO, РОН или ОЛН. Декрет об отмене прав наследования (27 апреля 1918 г.) еще более упростил "борьбу" с собирателями, позволив чекистам изымать без разбору любые предметы нумизматики, понимаемые как "антиквариат", не только у отдельных коллекционеров, но и у их объединений. На это же в полной мере были направлены усилия большинства совдеповских чиновников от культуры, буквально огнем и железом истреблявших все то, что не укладывалось в их понятие о "марксистско-ленинской" культуре. Огромную помощь в этом деле они получали и от многих музейных работников, видевших в коллекционерах-любителях своих врагов и конкурентов, мешавших им все упрятать в запасниках музеев, из которых многое собранное просто пропадало, а иногда и разворовывалось. Так наступил конец подъема любительского нумизматического коллекционирования в России в начале века. Немногие из членов нумизматических обществ того времени пережили те годы. Пусть настоящая публикация напомнит нам об этих достойных людях. 1 П.Ф.Шумилов. "Редкие монеты Российской империи. Изд-е 3-е, Казань, 1910. 2 Дом наследников Малюшиной (Сретенка, 6) занимает все пространство улицы между Печатниковым и Колокольнико-вым переулками. 3 Автор неоднократно переиздававшегося "Указателя цен на русские монеты с 1700 года". Его фамилия в отчетах ОЛНЗ пишется еще через "ять", а не через "и", как ее стал писать сам владелец позже. 4 В распоряжении авторов имелся видимо наиболее полный комплект "Бюллетеней ОЛН", охвативший (с небольшими пропусками; сведения об общих собраниях и аукционах, начиная с IY октябрь 1912г.) и до XLYII (май 1915г.) 5 Л.А. Заворотная //Научно-исторические общества в России в XIX начале XX вв. и развитие русской нумизматики. м-- 1S94, с.20 Автор: М. Б. Горнунг, Г. А. Щетинин, источник: Сборник Московского нумизматического общества № 4, 1996 г.
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||